«Балет»! «Балет!» «Балет!» Алла Сигалова в сериале про самое элитарное из искусств

«Нуреев в юбке» возвращается в Москву навести шороху в главном театре страны

Так вот они как наши деньги транжирят, ребята! А ведь мы так и знали!

Как вы себе представляли закулисье балета? Интриги, коварство, любови-моркови, кумовство, фаворитизм и казнокрадство?! Так все и есть!

Даже хуже.

Это первое, что приходит в голову, когда смотришь «Балет» режиссера Сангаджиева (это очень хороший режиссер — из актеров, Happy End снял, но ему не чуждо кокетство и он предпочитает, чтобы его звали по фамилии — без имени, хотя он Евгений).

В драматический театр ходят очень-очень немногие, миллионы людей бывали там от силы пару раз. Еще хуже с оперой и совсем плохо с балетом — большинство россиян не бывали на нем никогда. И не жалеют. Не зря в учебнике обществознания так и написано: «элитарное искусство». За огромные миллиарды бюджетных средств.

Так что это, конечно, риск — снимать сериал про что-то настолько далекое от народных масс. Тем более, что вышедший в 2017 году фильм Валерия Тодоровского «Большой» провалился в прокате.

И вообще про изнанку жизни творческого люда снимать опасно: вышел недавно очень тонкий и талантливый сериал «Актрисы», а народ злится. В откликах писали, что, мол, чернуха-бытовуха какая-то. Вникать в душевные терзания совсем уж массовый зритель не привык, а все остальное ему телевизор в своих сериалах показывает.

Но «Балет» идет по другому пути. Для начала он отбрасывает нафиг всю эту пафосную чепухню про самоотверженный труд и великое искусство. С ходу плетет ниточки, за которые сколько ни дергай, а людям все равно интересно: вот этот — ее бывший любовник, вот эта ее ненавидела, а эта теперь жена экс-любовника.

Но не упивается этим телесным низом, а использует его как поролоновую губку, которую предстоит напитать разными смыслами и вечными сюжетами. О судьбах, изгибы которых — результат бесконечного, ежеминутного выбора каждого из нас. О шансе оттолкнуться от дна даже тогда, когда это невозможно. Еще это немножко производственная драма, которые мы тоже издревле любим: получится ли у мартеновцев выполнить пятилетку за три года?

Змеиный клубок единомышленников

Итак, в 1984-м Рута Адамкуте — советская прима Национального театра (назвать его Большим в сериале отчего-то не рискнули) на гастролях в Нью-Йорке просит политического убежища (как Нуреев совершил свой «прыжок к свободе» в 1961-м). Для Руты вынужденный шаг: ее предупредили, что на Родине ей грозит арест.

Шли годы, вот уже и 2021-й: Рута с фамилией Майерс — мировая суперзвезда, сама давно не танцует, зато ставит дико модные современные балеты. Последнюю постановку принимают горячо, но Рута понимает: она в тупике, спектакль мертвый. И тут как черт из табакерки выскакивает директор Национального театра России (Федор Бондарчук): зовет домой — ставить спектакль на вскормившей ее сцене. Родине нужна помощь: «Лебединое» — это хорошо, но осовременить бы.

И Рута едет, соблазнившись возможностью пошуровать в улье палкой. А там без нее так хорошо: брошенный ею в 1984-м танцовщик (Игорь Гордин) — худрук, его жена (Ирина Апексимова) рулит по финансовой части (буфетную выручку коробками возят), сын (Петр Райков) — премьер во всех главных спектаклях, а дочка (Лиза Янковская) — пиар-директор.

И чем, спросите вы, это отличается от мелодрам? Не смелостью же в обнажении пороков (а то мы не догадывались).

А в том, что во всем этом все-таки живет балет. Он звучит, его танцуют. Настоящие танцовщики лучших театров страны. Балет боготворят и ненавидят. И его много. Покажут фрагменты семи спектаклей — четыре из них поставлены специально для «Балета», а один теперь идет в реальности в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко.

Сериал дает шанс среднестатистическому россиянину понять — а, вернее, почувствовать, зачем это все. Все это многомиллиардное золото, самая большая труппа в мире, девки лебедей кажут, мужики в колготках, шампанское в антракте за 3К и билеты, на которые надо копить. Может, и правда в этом что-то есть? Или все-таки нет?

Фуэте судеб и антраша интриг

Более неподходящее время для «Балета» трудно придумать.

Рута Майерс (да, кстати, ее играет хореограф и педагог Алла Сигалова; сначала снимали Ингеборгу Дапкунайте, но теперь она для России персона нон грата — снятое пересняли) олицетворяет западную свободу личности и творчества. Ее альма матер — символ заскорузлой иерарархической патриархальности, закрытости, зацикленности на себе. То есть наезд на наше, русское налицо — а за такое можно и схлопотать что-нибудь в широком диапазоне. И общественные настроения вроде как прямо противоположные.

Ну, или придется героине осознать, как много она потеряла, оторвавшись от корней, раскаяться и поставить-таки «Лебединое озеро» прям по классике.

Пока получается нескучно: у «Балета» густая, многоэтажная завязка — настолько насыщенная, что сериал не портит очень схематичный, даже примитивный внешний сюжет основных интриг. Например, актер-неудачник Иван Харитонов и придуман плохо, и сыгран отвратительно (а как это сыграть хорошо?), а демарш правдоруба Ильи Пронина в первом эпизоде выглядит неубедительным черновиком, который забыли сочинить как следует.

Но, в конце концов, условность и схематичность — это тоже художественный метод. Дальше все зависит от того, что режиссер Сангаджиев (он еще и в рекламе сериала не участвует, работу не комментирует) хотел бы рассказать нам о природе человека такого, что стало открытием для него самого.

И хватило ли ему сил продраться сквозь навязываемую продюсерами пошлость. «Даже тем, кто не знает всех балетных тонкостей, будет интересно следить за па-де-де амбиций и талантов, невероятными фуэте судеб и антраша интриг», — бодро рапортует директор Wink Антон Володькин. Будет жаль, если проекцией этих соображений все и закончится.

А вот серии заканчиваются Аллой нашей Борисовной:

«И вот взлетаю, я взлетаю высоко, паря над прожитым свободно и легко!»

Хит 1986 года. Хит про балет! Все-таким духовная мы нация.