Коммерсантъ

Московская академия хореографии дала концерт в Большом

На Исторической сцене Большого театра Московская государственная академия хореографии (МГАХ) представила своих выпускников в двух трехчастных концертах с разными программами. 14 выпускников уже взяли в Большой театр, в том числе и фаворита Татьяны Кузнецовой, побывавшей на первом концерте.

Регулярный выпускной концерт МГАХ в Большом на сей раз оказался двойным экзаменом: помимо выпускников его сдавала звездная балерина Светлана Захарова в качестве и. о. ректора. За неполный сезон она проделала впечатляющую работу: полностью обновлены все три традиционных отделения концерта. Программа четко постулировала концепцию: вневременной балетный экзерсис в виде «Класс-концерта» Асафа Мессерера, затем — номера современной хореографии и в завершение классика прошлого столетия — акт из балета «Лауренсия».
Примерно так своих учеников стараются представить все ведущие школы мира. Однако в сравнении с эпохой ректорства Марины Леоновой есть различия: XIX век напрочь выпал из поля зрения школы, а «современники» в основном помолодели (в сравнении, скажем, с прошлогодним Борисом Эйфманом), что не улучшило качества пройденного материала. «Современность» обычно призвана проявить индивидуальность учеников — телесную и ментальную. Хитом был выбран недавний балетик «Не вовремя» петербуржца Александра Сергеева, теме и лексике которого можно дать лет 65 — в полном соответствии с названием. Так что немудрено, что вяло-сусальные любовные новеллы пятеро из шести исполнителей протанцевали всего лишь с механическим послушанием. И напротив: соло из криминального триллера Олега Габышева «Личности Маллигана» Софья Васильева исполнила с искренним чувством и телесной самоотдачей, но эта простодушно-иллюстративная постановка — явно не из тех, на которых можно воспитать вкус юных выпускников. Тонкие флюиды «Призрачного бала» Дмитрия Брянцева в тела и души учеников не проникли и на дюйм: от любовного дуэта остался лишь остов неловко выполненных поддержек. Лишь вьетнамец Фам За Минь принял хореографию своей соотечественницы Ле Фыонг Ань близко к сердцу: в номере «К свободе» максимально проявились его темперамент и телесные возможности — и это довольно скудный «улов» для XXI века.

«Класс-концерт» замечательного педагога Асафа Мессерера, поставленный им в 1960-м именно для московской школы, шел в редакции Александра Зайцева, окончившего МГАХ в 1992 году по классу не менее замечательного педагога Петра Пестова. Беда в том, что педагогические принципы Пестова и Мессерера диаметрально противоположны: первый муштровал учеников с военной суровостью, добиваясь идеальной чистоты исполнения; второй превращал тяжелый труд в свободный и азартный танец. На концерте МГАХ победил редактор Зайцев. И дело даже не в том, что его новые комбинации резали глаз прямолинейностью, а прелестные мизансцены (вроде подглядывания малолеток за дуэтом старших учеников) утратили игровую непосредственность. Дело в строевой подготовке: одеревеневшие ученики всех возрастов, включая миниатюрную способную солистку японку Маюко Фудзии, выполняли задания словно под угрозой штрафбата. Свободными выглядели лишь некоторые уверенные в себе виртуозы: девушка, в бешеном темпе открутившая круг туров-пике без помощи рук, коренастый парнишка, с безбашенной скоростью выполнивший блинчики большого пируэта. А также фаворит обозревателя “Ъ” — обладатель великолепного прыжка, статный, высокий, прекрасно сложенный Даниил Бабкин, имеющий все задатки премьера: он выполнил серию entrechat-six с такой непринужденностью и широкой амплитудой заносок, что позавидовал бы и опытный артист.

Как ни странно, раскрепостились ребята в советской хореографии 85-летней давности — «Лауренсии» Крейна в постановке Вахтанга Чабукиани. «Свадебный» акт этого драмбалета МГАХ представила впервые в своей истории, не поскупившись на костюмы и декорации. Героем премьеры стал характерный кордебалет: в массовом танце с кастаньетами все правильно заучили позы с округлыми опущенными локтями, не прыгали на сапатеадо, перегибали корпус с чувством меры, а главное — танцевали с нескрываемым удовольствием. В цыганском оказались еще и хорошие солисты, особенно черноокая гибкая Мария Рашевская, блеснувшая ненатужным темпераментом и культурой характерного танца — казалось, безнадежно утраченной (впрочем, девушку в Большой не взяли, так что улучшений в «Дон Кихоте» ждать не приходится).

А вот Маргарита Тюшева, танцевавшая Лауренсию, точно пополнит ряды солисток Большого: выпускница уже сейчас отличается незаурядной техникой, самообладанием и выносливостью. Сложнейшую серию туров в арабеск она открутила на одном дыхании, па-де-ша с перегибом отпрыгала легко и высоко, с адажио у нее тоже проблем нет, разве что следует убрать чрезмерную «птичку» в стопе. Однако все свои трудовые подвиги юная балерина совершала с деловитостью стахановки, напрочь игнорируя суть происходящего — на собственной свадьбе она практически не замечала жениха. Ее Фрондосо, впрочем, не унывал: улыбчивый Сергей Калинич отыгрывался в собственных вариации и коде, оснащенных прыжковыми виртуозностями отнюдь не по-детски. Юный танцовщик поразил решимостью, с которой штурмовал утесы сложной партии, однако косые стопы и кривоватые пируэты говорили о том, что о премьерских партиях думать ему рановато.

Худрук балета Большого Махар Вазиев доучивать Сергея Калинича не намерен: среди 11 девушек и трех юношей, приглашенных в труппу Большого, отважного Фрондосо не оказалось. Пополнение труппы, однако, получилось изрядным и, надо надеяться, небесполезным. Да, потенциальный премьер появился, потенциальная прима — нет. Однако в театре нынче любят давать ведущие партии зеленой молодежи, так что не исключено, что кто-то да проявится. Тем более что слабое звено школьного концерта — псевдосовременная хореография — в Большом театре пока, к счастью, играет малозаметную роль.

Татьяна Кузнецова