Прах Майи Плисецкой ждёт свою вторую половину, дабы быть развеянным с ним вместе над любимой Москвой.

Поэтому в гробу она перевернуться не может.
И на том, как говорится, спасибо.

Придётся вместо неё корчиться ныне живущим, которым, прикрываясь именем великой балерины, показывают то, что имел наглость показать сначала БТ, а затем, дабы у сидевших в зале было конкурентное преимущество, всему миру представил канал "Культура".

Конечно, нельзя же в один и тот же вечер дать смотреть "черни" и особям с Рублёвки.
А то чем же им потом в своей тусовке хвастаться, чем пускать пыль в глаза на своей бесконечной ярмарке тщеславия.

В таких трансляциях хорошо не только то, что фигура танцующего солиста показывается с люстры, дабы создать у простолюдина полный эффект присутствия в "храме", но ещё транслируется, так сказать, бонусом партер в хорошем увеличении.
А там такое можно увидеть, что происходящее на сцене по-любому покажется прекрасным.
После всех этих разожравшихся морд, накачанных губ и выставленных на "заценку" других частей тел "элитной прослойки" сцена БТ сама превращается всего лишь в бонус.
И ведь сидят там эти хари с тремя извилинами без масок. Или с масками под носами. Я так понимаю, у кого на надутые губы маски не налезли, у кого на заделанные носы.
А кого просто жаба заела на эти маски тратиться.
И поскольку законы у нас пишутся для одних, а выполняют их, как правило, другие, то эти как раз из тех, которым можно начхать и при этом от ковида не сдохнуть.
Это за них сделают другие.
Интересно, кто ляжет костьми за Добровинского - великого знатока букв закона, которого камера запечатлела во всей красе без маски и со снимающим смартфоном?

А ведь завтра последний день того самого года, в который вся эта партерная шайка-лейка первой затащила в Россию ковид из Куршавелей.
А послезавтра, как каждый год, из Вены будут давать новогодний концерт.
И в зале не будет не только людей, рассаженных на дистанции и носящих маски.
В зале не будет вообще никаких людей.

Ну, то ж дура Вена.
А здесь умнейший и духовнейший БТ.

Что подтверждалось и происходящим на сцене.
Как последняя климактерическая хабалка орала текст Илзе Лиепа.
Видимо, так это артистка представляет себе великую Майю. И таким желает донести её образ до современного зрителя.

Жутко фальшивил хор.

Прима Смирнова побила все собственные рекорды: по антимузыкальности в гран па из "Раймонды" и по ней же, а также по вульгарности в "Кармен".
Премьер Родькин на её фоне был, как бальзам в плане всё той же пресловутой музыкальности. Зато затяжелел и потерял своё единственное полётное премьерское качество.

Звездящая солистка из Мариинки - госпожа Хорева - танцевала "Розовое адажио". Указано, что в редакции Вихарева. Но при этом с демонстрацией апломба в "коронах". Бедный Вихарев. Его не кремировали. Он, наверняка, в гробу перевернулся. И не столько от этих балансов, сколько от отсутствия в исполнении даже малейших намёков на образ прелестной принцессы. Только апломб, самолюбование и растяжки. Зато залу понравилось - конечно, они же все знают инсту Хоревой.
А у других такой вывески на ярмарке нет.

Но в сравнении с другим сокровищем из "кузницы Цискаридзе" Хорева, конечно, была весьма не дурна.
Самый прикол заключается в том, что перед выходом Алёны Ковалёвой в партии Одилии Илзе Лиепа дурным голосом проорала, что "плисецкий стиль прижился".
И вот Ковалева была призвана это продемонстрировать.
Ассистируема "приемница" была Артемием Беляковым, который с завидной постоянностью исчезал в промежности "лебедицы", как только та задирала или разводила в прыжках ноги. Стиль, что уж там. При нём, стиле, уже не важно, что вращений нет, эпольманов нет, фуэте закончила досрочно - ну, Майя их тоже не любила.

Небольшой "расслабон" в сторону прекрасного дал дуэт на музыку "Благословенных духов" в исполнении Марии Виноградовой и Артёма Овчаренко. Хоть какое-то мимолётное воспоминание о былой возвышенной красоте Большого театра.

Благополучно стёртое, впрочем, другим номером от Плисецокй и Фадеечева - "Прелюдией" Баха.
И если исчезающий в темноте Руслан Скворцов всё же как-то умудрился напомнить о прекрасном, то действовавшая на переднем плане прима Шипулина танцевала нечто совсем другое. Тем более, что за её спиной всплывал оригинал. Божественный.

Ещё одним лучом в этом апокалиптическом царстве стала Мехмене-Бану Юлии Степановой. С особо ничего не напортившим партнёром Родькиным.

Господин Ратманский, многим обязанный в своей жизни героине вечера, сделал ей приношение.
Ни о чём и не про что. Кроме демонстрации возможностей инородного премьера Савина и угасающих возможностей примы Вишнёвой.
А также жутко фальшивившей в кодах певшей где-то дамы.

Про "оливье" из "Кармен" писать не буду.
Такое можно было придумать и воплотить лишь с одной целью: продемонстрировать, в каком глубоком некрасивом месте находится на данный момент балет двух ведущих российских театров.

Бедная Майя.

И я.
Пойду думать, чем бы эту вселенскую пошлость засмотреть.