Персонажи «Богемы» молоды, талантливы, они любят жизнь и ждут взаимности от нее. Практически о каждом из участников новой постановки оперы в Михайловском театре можно сказать то же самое. Личное отношение артистов к своим героям и к истории, которую им предстоит воплотить на сцене, в небольшой подборке их спонтанных высказываний.
Михаил Татарников, музыкальный руководитель и главный дирижер Михайловского театра, музыкальный руководитель и главный дирижер постановки:
— «Богема» для меня лично имеет особую важность. Два аспекта. Первое: я решил стать дирижером, прослушав запись «Богемы» под управлением Герберта фон Караяна. Встал на следующее утро и решил стать дирижером, и был уверен, что когда-нибудь буду дирижировать и «Богемой» тоже. Я много раз уже об этом рассказывал. Почему это произошло, я не знаю, но это был толчок.
— Еще совсем молодым, когда был студентом консерватории, принимал участие в постановке «Богемы» в Мариинском театре. Мы все были молодыми: неженатыми, незамужними. Много романтических историй случилось тогда — всё как надо, чтобы опера осталась в душе. Не то чтобы мне хотелось вернуться туда, в молодость — да и так я еще вполне молодой человек — но вспоминаю то время с теплотой. Это прекрасное воспоминание, дорогое для меня, светлое. Молодость, какой она должна быть, чтобы остаться прекрасным воспоминанием: мы влюблялись, читали стихи, могли остаться большой компанией у кого-нибудь дома, не расходились до утра. Это чарующие моменты, и они навсегда останутся со мной.
— Второе. Я много раз бывал в Париже, продолжаю бывать, скоро поеду снова. Прекрасный город. Но все свои поездки я бы с радостью поменял на одну-единственную, если бы мог оказаться в том Париже, в Париже того времени, о котором писал Мюрже в своем романе и Пуччини в опере, в Париже импрессионистов — Моне, Ренуара, Сезанна. Мне кажется, что-то в этом городе непоправимо изменилось, эти изменения начались в середине ХХ века, и сейчас что-то поломалось. А тогда это был приют молодых, бедных, но талантливых людей, способных творить и чувствовать биение жизни. Сейчас это ушло, и мне бесконечно жаль.