После того стилистического убожества, которое представил намедни БТ под видом новых открытий господина заокеанского гастролёра, было абсолютно необходимо восстановить душевный баланс, прикоснувшись к вечному.
И такую возможность предоставила на сей раз Опера.

Правда, там была интрига: будут бастовать 06.02.2020 или не будут.
Были. Но пустили запись от 04.02.
Это, конечно, несколько поубавило напряжения от прямой трансляции, но качество "продукта" не пострадало никак.
"Жизель" давалась силами следующего состава

Libretto :

Théophile Gautier

Music :

Adolphe Adam

Conductor :

Koen Kessels

Choreography :

Jean Coralli

Jules Perrot

Adaptation :

Patrice Bart

Eugène Polyakov

Set design :

Alexandre Benois

Sets realized by :

Silvano Mattei

Costume design :

Alexandre Benois

Costumes realized by :

Claudie Gastine

Les Étoiles, les Premiers Danseurs et le Corps de Ballet
Orchestre Pasdeloup

Cast
Tuesday 04 February 2020 at 19:30

Latest update 05 February 2020, cast is likely to change.

Giselle

Giselle :

Dorothée Gilbert

Albrecht :

Mathieu Ganio

Myrtha :

Valentine Colasante

Bathilde :

Sarah Kora Dayanova

Hilarion :

Audric Bezard

Le Duc de Courlande :

Yann Chailloux

Pas de deux (paysanne) :

Marine Ganio

Pas de deux (paysan) :

Francesco Mura

Willis :

Marine Ganio

Eleonore Guérineau

А вот в программке, которая выдавалась в кинотеатре, выходные данные были сформулированы следующим образом:
Хореография Жана Коралли , Жюля Перро (1841)
Передана Мариусом Петипа (1887)
Адаптирована Патрисом Баром, Евгением Поляковым (1991).
Вот и вся история в цифрах и фактах.
Элегантно, логично и справедливо.

Небольшая сцена, в сравнении с БТ, Пале Гарнье в прекрасных пастельных декорациях Бенуа.
Смотрится, в отличие от БТ, просторной и наполненной светом. В первом акте, понятное дело.
Танцуют на ней вполне себе упитанные пейзанки со стройными пейзанами, лихо управляющимися со своими "кровь с молоком" подружками.
Их не много, они стройны рядами и чисты позициями.
Как чиста и логика всего, происходящего на сцене: Илларион видит и слышит ровно столько и тогда, чтобы было понятно, о чём и когда он догадывается, рожок вешают на домик, дабы был хорошо всем виден и доступен, свита герцога появляется эффектно и без престарелых рабочих лошадей (но на нет), Батильда наклоняется к уху Жизели, а не наоборот ... Ну, короче, всей той глупости, которой напичкал своё творение Ратманский, у указанных выше авторов нет и в помине.
Как нет их и в трактовках главных героев в исполнении блестящих Дороти Жильбер и Матьё Ганьё.
Гармоничность существования в образе, на сцене и друг с другом, блестящая, отточенная, уверенная техника, тонкая психологическая проработка образов ...
Ну что тут скажешь, с чем будешь сравнивать? Да и надо ли?
Вчера перед нами предстало то, что на языке театроведения называется "гезамткунстверк" - совершенное во всех отношениях, законченное художественное произведение. Единство декораций, костюмов, музыки, актёрской игры и технического балетного совершенства.
Романтические пор де бра и арабески всех (!) исполнительниц как в первом, так и во втором действии, мягкие французские стопы со стальными носками как Жильбер, так и Мирты Валентин Колосант, и пейзанки в па-де-де Марин Ганье, сестры Матьё (а оба они - дети неподражаемых Доминик Кальфони и Дени Ганьо).
Вообще, какое это наслаждение видеть на сцене единство стиля: вот выстроились на сцене виллисы после своих плясок, сложив руки перед собой. Все перед одной и той же частью корпуса - под грудью - все в одинаковой округлой позиции.
Желающие сравнить, как это было в БТ, могут посмотреть мой скрин шот в соответствующем отзыве: даже трое стоящих на авансцене - Мирта и две виллисы - были не в состоянии сложить свои руки-кресты в едином рисунке. Что уж говорить про стоявший за ними кордебалет: у кого почти под подбородком, у кого на груди, как у лежащих во гробе, у кого чуть пониже ....
А ведь Ратманский на репетициях просил, чтобы опустили руки ниже...
Но - он же всё равно отбыл, а мы подержим, как нам в голову взбредёт...
А вот французы держали так, как держат виллисы.
И вуали с них улетали за кулисы так, что становилось жутко.
И сцена с играющими в кости в лесу крестьянами была сделана так, что холодело всё внутри по внезапном появлении белых духов.
И абсолютно всё равно при этом было, объяснял ли им Илларион про виллис или они ему. Да там вообще никто никому ничего про них не рассказывает, там они сами за себя говорят своим появлением, а Илларион лишь кается за смерть Жизели.
Так это логично, понятно, динамично и драматично. Отточено сквозь века указанными выше авторами.
Кстати, "перекличка" образов Иллариона и Альберта подчёркнута и тем, что лесничий тоже несёт свой букет - в данном случае, как и подобается, - скромных ромашек к могиле Жизели, и тем, что приходит он, как и позже Альбер, в плаще, опять же более скромным.
Эта "капиталистическая" "Жизель" не делает из "пролетария" Иллариона монстра, каким возжелал его видеть Ратманский, обвинив ненавистный ему СССР в идеализации труженика леса. Какая же всё-таки беспросветная глупость, ослепленного ненавистью человека!
Секулярные французы не заморачиваются и на тему креста: в этой версии абсолютно чётко видно, что жезл Мирты сгибается под силой любви Жизели, а не креста. Опять же - чётко выстроенное и чётко донесённое до зрителя либретто.
На это работает, как и предполагает сущность "гезамткунстверка", всё в спектакле: перед рассказом Берты на сцене приглушают свет, а перед последней вариацией Альберта, когда танцуют виллисы, в оркестре прямо, как болеро, нагнетающе выделена партия ударных...
Вот из таких "мелочей" и создаётся шедевр.
Кстати, Альбер танцует не антраша и не бризе, он прыгает три со де баска, опускаясь после каждого на колено ...
Ах, как там много очаровательных, красивейших деталей.
И, конечно, этот грандиозный выход Альбера с живыми лилиями и в бархатном плаще. Опять пробила слеза.
И от начала адажио пробила.
И мороз по коже от выходной вариации Мирты, которая не улетала под потолок, но крутила какие-то невероятные жете с волшебными поворотами, рассыпая потрясающей красоты па-де-бурре.
Вообще, па-де-бурре француженок - это отдельная картина маслом. Просто встали в исходную позицию - и всё, картина красоты неописуемой.
Чистота позиций вообще во всём и у всех - уникальное по чистоте и красоте вставное, идущее па-д"аксьоном.
А какой Илларион! Какой прыжок! Кстати, сцена затанцовывания Ратманским отсюда и позаимствована.

Вела трансляцию-запись Орели Дюпон: скромно, быстро и исключительно по делу.
В разговоре с Жильбер и Ганьё возникла интересная трактовка истории: первый акт - про сумасшествие Жизели, а второй - про сумасшествие Альбера. И не только Жизель пытается оттанцевать его от смерти, но и он пытается её воскресить. Во сне.
Что ж, вполне имеющая право на существование версия, тем более при такой выдающейся актёрской игре, свидетелями которой нам вчера посчастливилось стать.

И в заключении, как всегда, просьба к нашему дорогому primipilos ...
Очень бы хотелось, чтобы это чудо увидели многие.
И, быть может, поделились впечатлениями.