Несколько лет назад при просмотре этого творения одного из самых музыкальных хореографов ушедшего века мне пришло в голову написать вот это:

"Я люблю Шопена.
И не только я. Его любил Фокин и видел в его музыке неземную романтику светлого духа сильфид.
Его любит Ноймайер и видит в его музыке жестокие и роковые страсти.
Шопен Жерома Роббинса - это полёт фантазии и чувств. Это поющие тела танцовщиков: в унисон с каждым звуком, в дуэтах друг с другом, в диалоге с музыкой, чтобы затем вновь стать единым с ней целым.
Роббинс возвращает для нас Шопена туда, откуда он возник: с танцевальных салонных вечеров Парижа и Варшавы.
А замечательные танцовщики Опера делают это музыкально-хореографическое чудо совершенным по выразительности и техническому воплощению.
Браво Матьё Ганье, браво Орели Дюпон, браво этуали и солисты Гранд Опера!
(постепенно у меня складывается впечатление, что настоящий балет теперь живёт только в Париже)"
Grand Opera

Теперь мне уже не кажется, что настоящий балет живёт только в Париже.
В чём меня убедила трансляция из Лондона 25.02.2020 года.

И слов у меня нет для передачи наслаждения от увиденного.

Поэтому дам слово настоящим поэтам

Игорь Северянин  "Медальоны".

Кто в кружева вспененные Шопена,
Благоуханные, не погружал
Своей души? Кто слаже не дрожал,
Когда кипит в отливе лунном пена?
Кто не склонял колени — и колена! —
Пред той, кто выглядит, как идеал,
Чей непостижный облик трепетал
В сетях его приманчивого плена?
То воздуха не самого ли вздох?
Из всех богов наибожайший бог —
Бог музыки — в его вселился opus,
Где все и вся почти из ничего,
Где все объемны промельки его,
Как на оси вращающийся глобус!

Мазурка Шопена
Стихотворение Беллы Ахмадулиной

Какая участь нас постигла,
как повезло нам в этот час,
когда бегущая пластинка
одна лишь разделяла нас!

Сначала тоненько шипела,
как уж, изъятый из камней,
но очертания Шопена
приобретала всё слышней.

И забирала круче, круче,
и обещала: быть беде,
и расходились эти круги,
как будто круги по воде.

И тоненькая, как мензурка
внутри с водицей голубой,
стояла девочка-мазурка,
покачивая головой.

Как эта, с бедными плечами,
по-польски личиком бела,
разведала мои печали
и на себя их приняла?

Она протягивала руки
и исчезала вдалеке,
сосредоточив эти звуки
в иглой исчерченном кружке.

Конастантин Бальмонт

Музыка

Когда и правая и левая рука
Чрез волшебство поют на клавишах двуцветных,
И звёздною росой обрызгана тоска,
И колокольчики журчат в мечтах рассветных, –

Тогда священна ты, – ты не одна из нас,
А ты как солнца луч в движении тумана,
И голос сердца ты, и листьев ты рассказ,
И в роще дремлющей идущая Диана.

Всего острей поёт в тебе одна струна,
Чрез грёзу Шумана и зыбкий стон Шопена.
Безумие луны! И вся ты – как луна,
Когда вскипит волна, но падает как пена.