Итак, сбылась мечта идиота - privet прибыл в Милан для созерцания самой востребованной звезды нашего времени - примы-балерины Королевского балетa и бывшей примы Большого и Михайловского театров - Наталии Осиповой - при её дебюте в культовом балете "История Манон". Свой последний "Манон" privet смотрел 25-го января сего года в Венской опере и был весьма впечатлён. Поэтому радость от встречи с прекрасным просто-таки переполняла priveta.
Первая капля дёгтя в блаженное состояние попала во время прогулки по прекрасному городу Милану: навстречу двигалась группа товарищей со снобистскими выражениями на лицах и говорящих на родном privetу языке. Бросив стыдливый взгляд в сторону данной живописной группы, privet слегка приуныл: к нему приближался Смондырёв с супругой Арутюнян (I.N.A. ) и свитой. "Ну что ж", - подумал с тоской privet  "этого и следовало ожидать." Но настроение и предвкушение были уже слегка не те.
Прибыв в Ла Скалу к 20.ОО, privet оказался на территории Российской Федерации: отовсюду раздавалась русская речь, гардеробщик на "grazia" и "Besten Dank" почему-то заявил "пожалюйста", а весь партер был полностью оккупирован русскоговорящими представителями балетоманов всех стран. Некоторое успокоение privet испытал от того, что Смондырёв с супружницей расположились довольно далеко от него. Но воздух в зале был испорчен окончательно и бесповоротно.
Надо отметить, что народ заграничный на событие особо не рвался: накануне на сайте Скалы оставалось более 200 нераспроданныx билетов, а в день премьеры в дневных кассах можно было выбирать место на любой вкус. В результате треть лож оказалась свободными, да и в партере наблюдались незанятые места. Основные местные любители балета отметились накануне: весь бомонд на лимузинах подкатил на премьеру Захаровой и Болле. Хотя privet полагает, что Захарова им была достаточно безразлична - Болле, и только Болле способен сделать кассу Вазиеву. Все остальные, кто бы они ни были, у итальянцев не тянут.
Итак, действо началось. С кошачьего мяуканья оркестра Скалы. Если вам будут говорить, что это лучший оркестр мира - не верьте, и ещё раз не верьте: кастрированный звук струнных, невпопад гудящие духовые, странные темпы маэстро - это оркестр Скалы, как его уж в который раз услышал privet.
Но бог с ним, с оркестром, мы в балете. А в нём происходило как раз народное веселье, которое должно было быть весёлым и озорным. Но в исполнении солистов и кордебалета Скалы - не было.
Но бог с ними, с солистами. Мы здесь ради Осиповой. И вот въехала карета, а из неё вышла она. Если вы спросите, кто она, то я отвечу: "Не знаю". Появилась какая-то девочка с восторженным личиком, влюбиться в которую мог только молодой человек, отвергнутый всеми-всеми женщинами мира. A влюбился почему-то главный герой разворачивающегося на сцене романа. Но самое страшное в девочке были её ноги: старые расхлябанные пуанты, в которых еле держались расхлябанные стопы. К красоте и изяществу балета это не имело ровным счётом никакого отношения.
Но бог с ними, со стопами и со странным выражением лица так называемой Манон. Вот сейчас она затанцует - и такие искры страсти посыпятся....
Не посыпались. Так как сыпаться было не на кого и нечему. Клаудио Ковьело, уже танцевавший с Осиповой нуриевское ЛО, - мальчик с очень красивыми стoпaми, но - без малейшей харизмы, а также партнёрского обаяния. Он постоянно терялся за Осиповой, поддержки заканчивал преждевременно, в знаменитом па-де-де с паузой наверху и устремлённостью в будущее всё закончилось вдруг на полу так быстро, что никто ничего и понять-то не успел. В результате вместо захватывающих зал бурных оваций - два жидких хлопка от московской клаки и неуверенное "браво" жидким баском. На одной из подкруток Осиповой пришлось схватиться за партнёра, чтобы не упасть. В знаменитой сцене "А поутру они проснулись", когда разнеженная Манон встаёт с постели и идёт соблазнять пишущего поэмы Де Грие, к нему направилась не роскошная возлюбленная, а Джульетта-недевочка. Соответственно "страстным" получился и последовавший за сим дуэт.
Второй акт. Бал у куртизанок. Вот в Вене это было здорово: смешно, зажигательно, ласцивно, с юмором. У итальянцев с юмором в борделе явно вышло несмешно. Вдобавок подругa Леско в Вене танцована была выпускницей Вагановки Кетеван Папавой. И это был класс! Характер отработан - как вылеплен. Пластика - сразу понятно, кто перед тобой. У итальянской подруги - Алессандры Вассалио - хоть и было значительно более женственное тело, чем у Осиповой-Манон, но создать образ зажигательной, подвыпившей, разбитной подружки ей оказалось не под силу.
И вот она - сцена-шедевр, где Манон купается в мужских объятьях. Увы. Никто нигде не искупался, потому что Осипову там где-то просто потеряли: то ли она слишком мала, то ли они неумело толпились. Ещё одно разочарование.
Третий акт - ударный. Конечно, с опытом Эсмеральды - и московской, и Пети - по-актёрски работать эту часть балерине было проще. В результате это был лучший акт спектакля. Но. Вот уж я не знаю, кто у Осиповой там был репетитор и кто гримёр. Потому что умирать ей было сложно вдвойне. По причине того, что на сцену вышел уже практически живой труп. Непонятно было, кого там ещё насиловать. Если только, конечно, тот американец не был некрофилом.
В результате: дежурные браво от московской клаки и дежурный проход перед занавесем солистов. Но тут происходит следующее: Смондырев со товарищи выдвинулись к оркестровой яме и начали отчаянно драть ладони. Так что если где прочитаете, что был успех у зала, знайте, кто это был за зал.
Наталия Осипова, бывшая ещё недавно одной из моих любимых балерин, к большому сожалению, идёт путём танцев всего и везде, несмотря на амплуа и пренебрегая углубленной и вдумчивой работой над образом. В результате мы имеем балерину с отощавшим торсом и ногами античного юноши. Не думаю, что это та фигура, которой отличалась Манон Леско. Про безобразные стопы уже упоминалось. Вероятно, они ещё и перетружены и перетравмированы. Эстетики это не добавляет. Так что даже подумалось: ну пусть танцует там, в далёком Лондоне. Для России это уже не тот уровень.
Единственно, что хочется поставить Вазиеву в плюс - это абсолютно бесшумный кордебалет. Чудеса, да и только.