"— Я еще учился в аспирантуре Московской консерватории, когда Баласанян, у которого я уже был ассистентом, сказал, что в Ростове-на-Дону открывается новый вуз — Музыкально-педагогический институт, где я сразу могу возглавить отделение композиции. А моя семья «болела» «Тихим Доном». Напутственные слова мне сказал тогда Шостакович, который возглавлял в то время Союз композиторов России — мол, вы едете туда, где есть хорошие музыкальные традиции, мы заинтересованы в молодых «на местах». В Ростов пригласили и моего педагога из Ташкентской консерватории Зейдмана Бориса Исааковича. Он ездил сюда год. Но все-таки тяжело из Ташкента добираться, и он сказал: «Леня, ты прекрасно справляешься сам!»

— Но вы были и оргсекретарем Союза композиторов СССР!

— Можно сказать, правой рукой Хренникова. Меня «тянули» обратно в Москву, но в этом время я работал над «Тихим Доном» и решил, пока не закончу, никуда не поеду. И — не торопился: ездил со студентами в фольклорные экспедиции, собирал те песни, которые есть в романе. А их — около 40, 20-ть там просто выписаны, а остальные — упоминаются, и я их собирал. И закончил все это в начале 80-х. В это время поменялось руководство Союза, во главе стал Свиридов, который познакомил меня с Юрловым, руководителем Русской хоровой академической капеллой в Москве. К сожалению, через два месяца он умер, но его приемник — Юрий Ухов — стал готовить к исполнению мои произведения. Капелла исполняла их потом по всему миру. А когда Свиридов упомянул мое имя «отдельной строкой» на очередном съезде композиторов, я понял, что меня просто «съедят».

— А как вам удалось получить согласие Шолохова на сочинение балета по «Тихому Дону»?

— А получилось все так. Я был в хороших отношениях с кинорежиссером-документалистом Леоном Мазрухой, одним из тех девяти операторов, которые снимали штурм Берлина. Он меня пригласил участвовать в работе над фильмом «Песни Тихого Дона». И он — единственный, кто снимал Шолохова, ведь Михаил Александрович очень не любил сниматься, считая, что из него таким образом делают опереточную артистку. Когда мы приехали в Вешенскую, он и познакомил меня с Шолоховым.

Была и еще одна встреча с ним, из которой запомнились слова: «Многое в жизни понял, но как пишут музыку, до сих пор понять не могу». А потом Шолохов пригласил Мазрухо в гости на два дня — без всяких съемок. И я попросил узнать у писателя — не будет ли он против балета «Тихий Дон»? Шолохов долго думал и сказал: «Что ж, и такое, наверно, бывает…». То есть, ни — да, ни — нет. И когда Мазрухо вернулся, он мне сказал: » Пиши. Когда балет будет закончен, мы ему покажем его в хорошей записи».

— А либретто вы сами сочиняли?

— Да, его я писал сам, хотя детально ничего не прописывал. «Тихий Дон» в Ленинграде поставил Николай Николаевич Боярчиков — главный балетмейстер Ленинградского академического Малого оперного театра (сегодня его называют Михайловским). На сцене этого театра и состоялась премьера. Но балет ставился параллельно и в Киеве. Все шло к премьере. И вдруг в Киеве умирает главный дирижер, а потом снимают балетмейстера за месяц-полтора до премьеры…. А постановка Боярчикова была показана в Москве на сцене Большого театра и получила хорошие отзывы."

Из интервью Л.Клиничева ( http://werawolw.ru/?p=10576 )